Оська
Тысячу лет не бродила по Петербургу. И тысячу лет не видела этих людей.
Мы стали так стары, что утром вызвали такси и разъехались по домам, всего час-полчаса не дождавшись открытия метро.
Нестись по улицам от моста к мосту, чтобы успеть перебежать на ту сторону, и шутить раноуходящему: слабо, мол, сейчас по этому перейти, и идти до следующего по той стороне?
Есть, оказывается, люди, которые не только имена мостов знают, но и помнят наизусть расписание разведения их. Эти люди сказали, что в ту ночь с расписанием творилось что-то несусветное.
Ну и бар Вадима запал в сердце, не только молоком, которое не то молоко, не только стульями возле барной стойки, на один из которых я имела глупость залезать, а снимать меня пришлось Вадиму, потому что высоко, но сам по себе, потому что он Репин бар (Реп in бар),бар, куда можно прийти порепетировать. Кто-то этим и занимался: в соседней комнате вывели аккорды на монитор и бренчали что-то известное, Короля и Шута, и что-то еще.
Хорошая ночь.
Доброй ночи.
Мы стали так стары, что утром вызвали такси и разъехались по домам, всего час-полчаса не дождавшись открытия метро.
Нестись по улицам от моста к мосту, чтобы успеть перебежать на ту сторону, и шутить раноуходящему: слабо, мол, сейчас по этому перейти, и идти до следующего по той стороне?
Есть, оказывается, люди, которые не только имена мостов знают, но и помнят наизусть расписание разведения их. Эти люди сказали, что в ту ночь с расписанием творилось что-то несусветное.
Ну и бар Вадима запал в сердце, не только молоком, которое не то молоко, не только стульями возле барной стойки, на один из которых я имела глупость залезать, а снимать меня пришлось Вадиму, потому что высоко, но сам по себе, потому что он Репин бар (Реп in бар),бар, куда можно прийти порепетировать. Кто-то этим и занимался: в соседней комнате вывели аккорды на монитор и бренчали что-то известное, Короля и Шута, и что-то еще.
Хорошая ночь.
Доброй ночи.