Оська
Люблю получать что-то на память, особенно от малознакомых людей. И камни собирать люблю. Отсюда и пошло. Камень - это мелочь, человеку ничего не стоит, а мне щщастье огромное, даже нет, Щщастье. Вроде бы все нормально, но... Но я вдруг начала думать, что камень - это намного больше, чем я могу просить. Слишком много. Подарите мне квартиру или хоть новый телефон - я сочту вас идиотом(и откажусь, естественно). Подарите мне валяющийся под ногами камень, и я пойму, что вы бог.
У меня не то что слов нет - у меня не хватает сил их искать.
Хотя еще больше мне нравится дарить. Это не "у человека останется на память от меня", а "я подарю этому человеку, чтобы помнить его".
Прошлой ночью отметилась на ежегодной ночной прогулке. Хорошо бродить с ними ночью по городу было первый раз, ну, второй. А потом все как-то плавно перешло в "посидим в кафе, галопом пробежимся до медного всадника и засядем в другое кафе - ждать открытия метро". В этот раз, правда, нас на машине до дома довезли. Дома немного подремала - и бегом на квартирник Тикки.
Как бы мне так рассказать, чтобы все-все поняли, какая она замечательная и как я ее люблю? Как исполнителя, как человека и как зверя, умилительно обнимающегося с гитарой.
Тикки в паломничество собралась, проездом через Питер, написала в ЖЖ: давайте свои интенции, все, без разницы, знакомы мы или нет. Я и написала. Не очень хорошо понимая, что означает само слово "интенция", но видимо, все правильно. Тем же вечером Тикки подписалась на мою ЖеЖешечку, хотя я ее практически не веду, где-то один-два раза в месяц вспоминая о ней и делаю перепосты отсюда. Например, пост о камнях. Тот, где я радовалась камню из Москвы (которого, впрочем, у меня нет, но я умею довольствоваться одними обещаниями, главное - знать, что он мой, а уж где он...) и мимоходом пожаловалась, что их мне редко дарят. Пальцев на одной руке хватит.
И вот, сижу я на шкафу (который успел отметиться в песнях, например "А если драка где или скандал и на кого-то шкаф упал" - в оригинале падает стол. Или "Боже мой, боже, ласковый мой боже, научи ее летать... Со шкафа". И многозначительно на нас поглядывает), и Тики вдруг спрашивает: "А есть среди присутствующих Ося?". "Я, вроде" - отвечаю, понимая, что "интенция", видимо, не есть то, что я о ней подумала. "Держи," - говорит Тикки и протягивает мне камень. Откуда он, я, правда, благополучно забыла. На "Б" что-то. (Бретония, говорит Эста.)
Случайно устроенный одному сидящему под самым шкафом человеку душ тоже чуть отметился в песне. Нет, это не я была, если что.
А на шкафу сидеть было жарко. И вообще душно было - хозяин говорил, что в комнату помещается сорок человек, пришло шестьдесят, а окно всего одно. Сидр почему-то пелся в середине концерта, а не в конце.
Вид сверху был замечательный: у стеночки, примерно посередине, возвышается на стуле Тикки с гитарой, а у ее ног расположились полсотни цыпляток, и смотрят-то то как. Не одна я Тикки боготворю.
Впервые ждала конца концерта чуть ли не с нетерпением. Но, едва оказавшись на улице, раскаялась и возжелала назад. Впрочем, у меня впереди была ночь с Эстой.... Хотя Эста считала, что у нее впереди ночь с Птицекотом, поэтому спела пяток песен, сплавила гитару Маше и благополучно заснула.
А меня весь вечер обнимали и гладили, а я окончательно перестала понимать, за что мне одной столько счастья. Так хочется отрезать и отдать хотя бы половину того, что я чувствую, хоть кому-нибудь. Люди вокруг слишком серьезные, слишком занятые, у них нет времени ни на покой, ни на счастье. Все бегают что-то.
Птицекот, да. Я с ней познакомилась, она чудесная, а вяжет еще чудесней. Хотя нет, все-таки она чудесней вязания. И живет неподалеку от меня - домой ехали вместе. Вязали. (наконец сделала приемлемое ухо)
Фил хороший. Объясняю ему, что в последнее время вообще с людьми не могу разговаривать. Они мне что-то говорят, а я... вроде бы надо что-то сказать, но для этого надо рот открыть, и говорить осознано, а меня разве что на междометия хватает. И Фил говорит: ну и молчи, а я тебя гладить буду. И вообще, сама знаешь - приходи, забьешься в угол и будешь молчать.
Перед сном - коллективное разминание плеч и спин.
И везде мерещится Матильда.
У меня не то что слов нет - у меня не хватает сил их искать.
Хотя еще больше мне нравится дарить. Это не "у человека останется на память от меня", а "я подарю этому человеку, чтобы помнить его".
Прошлой ночью отметилась на ежегодной ночной прогулке. Хорошо бродить с ними ночью по городу было первый раз, ну, второй. А потом все как-то плавно перешло в "посидим в кафе, галопом пробежимся до медного всадника и засядем в другое кафе - ждать открытия метро". В этот раз, правда, нас на машине до дома довезли. Дома немного подремала - и бегом на квартирник Тикки.
Как бы мне так рассказать, чтобы все-все поняли, какая она замечательная и как я ее люблю? Как исполнителя, как человека и как зверя, умилительно обнимающегося с гитарой.
Тикки в паломничество собралась, проездом через Питер, написала в ЖЖ: давайте свои интенции, все, без разницы, знакомы мы или нет. Я и написала. Не очень хорошо понимая, что означает само слово "интенция", но видимо, все правильно. Тем же вечером Тикки подписалась на мою ЖеЖешечку, хотя я ее практически не веду, где-то один-два раза в месяц вспоминая о ней и делаю перепосты отсюда. Например, пост о камнях. Тот, где я радовалась камню из Москвы (которого, впрочем, у меня нет, но я умею довольствоваться одними обещаниями, главное - знать, что он мой, а уж где он...) и мимоходом пожаловалась, что их мне редко дарят. Пальцев на одной руке хватит.
И вот, сижу я на шкафу (который успел отметиться в песнях, например "А если драка где или скандал и на кого-то шкаф упал" - в оригинале падает стол. Или "Боже мой, боже, ласковый мой боже, научи ее летать... Со шкафа". И многозначительно на нас поглядывает), и Тики вдруг спрашивает: "А есть среди присутствующих Ося?". "Я, вроде" - отвечаю, понимая, что "интенция", видимо, не есть то, что я о ней подумала. "Держи," - говорит Тикки и протягивает мне камень. Откуда он, я, правда, благополучно забыла. На "Б" что-то. (Бретония, говорит Эста.)
Случайно устроенный одному сидящему под самым шкафом человеку душ тоже чуть отметился в песне. Нет, это не я была, если что.
А на шкафу сидеть было жарко. И вообще душно было - хозяин говорил, что в комнату помещается сорок человек, пришло шестьдесят, а окно всего одно. Сидр почему-то пелся в середине концерта, а не в конце.
Вид сверху был замечательный: у стеночки, примерно посередине, возвышается на стуле Тикки с гитарой, а у ее ног расположились полсотни цыпляток, и смотрят-то то как. Не одна я Тикки боготворю.
Впервые ждала конца концерта чуть ли не с нетерпением. Но, едва оказавшись на улице, раскаялась и возжелала назад. Впрочем, у меня впереди была ночь с Эстой.... Хотя Эста считала, что у нее впереди ночь с Птицекотом, поэтому спела пяток песен, сплавила гитару Маше и благополучно заснула.
А меня весь вечер обнимали и гладили, а я окончательно перестала понимать, за что мне одной столько счастья. Так хочется отрезать и отдать хотя бы половину того, что я чувствую, хоть кому-нибудь. Люди вокруг слишком серьезные, слишком занятые, у них нет времени ни на покой, ни на счастье. Все бегают что-то.
Птицекот, да. Я с ней познакомилась, она чудесная, а вяжет еще чудесней. Хотя нет, все-таки она чудесней вязания. И живет неподалеку от меня - домой ехали вместе. Вязали. (наконец сделала приемлемое ухо)
Фил хороший. Объясняю ему, что в последнее время вообще с людьми не могу разговаривать. Они мне что-то говорят, а я... вроде бы надо что-то сказать, но для этого надо рот открыть, и говорить осознано, а меня разве что на междометия хватает. И Фил говорит: ну и молчи, а я тебя гладить буду. И вообще, сама знаешь - приходи, забьешься в угол и будешь молчать.
Перед сном - коллективное разминание плеч и спин.
И везде мерещится Матильда.