upd. Вот черт. перечитала, теперь страдаю.
__________________________
Отчет, конечно же, не полный – куда мне вместить все в слова! Ни солнце, ни волны, ни песок, ни ветер, ни, тем более, елки – даже соседи и те не все влезли. Фото вперемежку – мои и Эри.Вступление.Мой остров меня вспомнил сразу же. Всего-то не виделись – два года. Мой ветер перебирал волосы, гладил голые ноги и лицо; мои волны обнимали меня
и лезли в нос; мой песок обволакивал, грел и впивался в кожу; мой огонь добродушно потрескивал
мой дым разъедал мне глаза.Мой, понимаете? Мой.
Я обещала ему вернуться.
Три вордовских страницы с картинками.
День второй.
Обгорели. Лежим в теньке. Вокруг бродит папа и требует, чтобы мы выкопали «холодильник» и почистили рыбу. Лежим.
Вчера встали в четыре утра. Видели рассвет – ярко-алая капля с огненным отсветом сверху. Эри фотографировала, я экономила батарейки на погребенном под грудой вещей фотоаппарате и убаюкивала дитятко, которое, кроме как у меня на руках, больше нигде не помещалось.
Ехали в Чулково. Поколесили по Выборгу – Петербург чудесный, нежно мною любимый город, но слишком большой, слишком каменный и слишком безводный. И дороги в нем не взлетают вверх-вниз, как в Выборге.
Приплыли. Ели. Купались. Сигали с «буйка», надули ватрушку. Пришел папа, обрадовался. Сел в лодку, кинул мне веревку и дал газу. Минут через ять я рассталась с ватрушкой, секундой позже догадалась выпустить из рук веревку. Некоторое время мы с ватрушкой бултыхались, сатанистски заливисто хохоча и тщетно пытаясь друг на друга залезть (должна сказать, что у ватрушки получалось удачнее). Потом подплыл папа, закинул в лодку Гранда, кинувшегося меня спасать, потом закинул меня на ватрушку и стал чинить мотор. Я от греха подальше погребла к берегу. С берега за нами с интересом наблюдали Эри и соседи. Когда я проплыла уже полпути и только-только начала ловить кайф, меня нагнал папа. На веслах. Я милостиво позволила себя повезти.
Вечером папа сделал эстонскую плиту. Долго описывать, но вещь удобная.
Поставили сеть и легли спать.
***
Числили рыбу. Забрались в воду по колени, умостили свои седалища в тени большого камня, рядом – ведро с рыбой. Полное.
Ближе к середине мы сидели уже не в воде, а в кишочках. Эри сначала кривился, потом смирился, потом начала изучать, какой вытащенный орган как называется, и, заключительная стадия – выискивать внутренности покрасивее. Потом папа все это ведро закоптил.
***
Вчера играли в крокодильчиков. Островок у нас хороший, стоянка с пляжем – только шишек много. Но без шишек никак – что же мы делать-то без шишек будем? И до глубины долго идти по колено, а обратно, с эскортом из слепней – еще дольше. Поэтому обратно мы ползли. И решили: подберемся незаметно, а у самого берега ка-ак впрыгнем, а папа ка-ак испугается!.. Крутой план, правда?
И вот, мы погружаемся в воду, высунув наружу лишь верхнюю часть головы, почти бесшумно – фырканье не в счет! – подбираемся к берегу, и тут папа зовет:
- Карасики, идите рыбу есть!
День третий.
Ровно в восемь утра хитрое солнышко подкрадывается к нашей палатки и начинает усилено ее греть. Ровно в восемь утра Осенька из палатки выскакивает. Обычные утренние заботы: позавтракать, умыться, - превращаются в длинный ритуал. Сначала набираются мелкие веточки и разжигается костер. Потом находятся дрова, костер разгорается, а над нам зависает чайник. Из палатки выползает сонная Эри, пьет кофе. Одевает купальник и мы идем умываться. Через час, вдоволь наумывавшись, выползаем на берег, отдыхаем и идем готовить обед. После обеда плывем на кита. Купаемся со страшной силой.
Плывем на стоглаз. Поочередно валяемся в теплой луже, находим птенцов чаек, собираем камни, кости и перья. Плывем в лагерь.
(я не знаю, откуда этот кусок. В блокноте он здесь – вот пусть здесь и находится.)
- Я Иисус, гуляющий по воде! – Эрь, опасно балансируя на камне, касается ступней поверхности воды, теряет равновесие и шлепается в воду, щедро орошая меня и «буек» брызгами. Выныривает, запрокидывает голову к небу и кричиn:
- Прости, боженька, я больше не буду!
Рядом с нами появились новые соседи. Собака тут же побежала знакомиться и с ходу завоевала их сердца и шашлык. Впрочем, «завоевала» - не самое подходящее слово, они сдались без боя, едва узрев надвигающегося противника. Осенька обрадовалась и сплавила им в качестве извинения немного копченой рыбы. У соседей была Юленька.
День четвертый.
Неудобно заснула. Болит шея. На каждую мою попытку нырнуть голова отвечает попытками соскочить с шеи. Не нырять, с камня не бултыхаться… день потерян. Сплю.
Вечером папа уплыл за рыбой, а мы с Эри устроили акцию протеста – сварили картошки с тушенкой. Третий день копченая рыба – свихнуться же можно!
День… не помню, какой.
Сплю. Похолодало. Папа познакомился с Андреем – человеком лет семи. Потом они попрощались. Выглядело это так:
Папа: Ты же мне друг, да?
Андрей (уверенно): Да!
Папа (радостно жмет ему руку) А как меня зовут?
Андрей: Эээ.. Дядя Саша?..
День следующий.
Ветер поменялся. Вопреки написанным на упаковке советам научилась варить кашу. Горестно колупали с Грандом вкусную, сладкую, в меру соленую кашку. Шиш вам, а не уха на обед…
…пошла варить уху из окуньком в жарить судаков, пока рыба не испортилась. Из палатки выползла Эри.
- О, у нас есть каша!
Я обрадовалась, отдала ей все, что мы с Грандом не доели и вымыла любимый котелок. Через полчаса из палатки выполз папа и возмущенно спросил:
- А где каша-то?
***
С другим ветром пришли волны. Купались. Закапывались в песок.
Уху пожевали, судака есть отказались. Вот и старайся для них… Пока никто не видит, прикармливаю Граньку сосисками.
День предпоследний.
Купаемся. Гранд питается продуктами новых соседей. Злорадно гогочут вОроны.
Купаемся. Папа вспомнил, что у нас с собой пистолет. Всего два попадания в яблоко на троих – и все мои, буа-ха-ха!
Возникла идея. Идея состоит из муки, воды, сковородки и большого количества сахара. Печеньки-то кончились.
…получились недоблинчики. Или, как мы их обозвали, «печлинчики». У них всего два достоинства: они сладкие и горячие, причем второе достоинство утрачивается очень и очень быстро.
***
К концу недели папа наконец понял, что нельзя требовать от меня чего-то «вотпрямщас» и начал говорить: «Доплети ряд – и пойдем».
День последний.
План «Унитаз»: смываемся как можно быстрее, - вступил в силу с шести утра. Когда мы с Эри, собравшись с силами, выбрались из палатки, папу уже тарахтел моторов в сторону сетки. Пришлось подхватывать темп. Зато уже в одиннадцать часов мы тронулись с пирса.
Остров, конечно, не хотел отпускать и, как всегда, устроил маленькую истерику. Вопреки обещаниям синоптиков задрапировал солнце угрожающе темными облаками, вернул поутихший было к вечеру ветер – нам в нос, приподнял волну – чуть-чуть, только чтобы попугать, затемнил воду. Когда отплыли – посыпал с неба мелким дождем, когда отъехали – совсем уже сильным, истеричным ливнем.
Полный фотоотчетИ еще один