Я очень замерзла.
Вместо того, чтобы купаться, я весь день куталась в одеяло. Сначала сидела, куталась, потом шла. Пробороздила весь Пушкин, дефилируя нежно-розовым одеяльцем на замерзших плечиках. Все ждала, когда кто-нибудь придет и принесет мне теплый свитер. Но он, сволочь, так и не пришел. Сначала обещал: "Сейчас подойду", а потом и вовсе сбрасывал звонки. Другой вообще отказался делится и приходить, а больше никого знакомого я в Пушкине не знаю. Зато много незнакомых теперь знают нас с Нэкой - замерзших, закутанных, спрятавшихся в лопухах и напевающих оттуда.
Очень холодно. И очень хочется спать. И особо противной была беспомощность. То, что я никак не могла побороть холод изнутри, хоть убей.
Ничего приятного я за сегодняшний день не запомнила. Потом, может, когда злость пройдет, когда согреюсь - может, вспомню. Сейчас - просто мерзко.
И холодно.