Я теперь настолько уверенно езжу, что почти не кричу почти не матом, когда, протискиваясь между плотно стоящих машин в дворе, узреваю нечто, движущееся мне на встречу. И я испытываю лишь легкое волнение, когда думаю, что буду находиться в машине одна. Я могу перестраиваться из одной полосы в другую, если другая не встречная и совершенно свободна. А если я сверну куда-то не туда и навигатор вкрадчиво предложит выполнить разворот, я мужественно сцеплю зубы и буду мчаться куда глаза глядят, предварительно их зажмурив, пока навигатор не смирится и не предложит повернуться направо. Еще я научилась не верить навигатору, да. До сих пор удивляюсь, как я там проехала — и как потом там же проехал Олег, да еще и задом.
Пожаловалась отцу на ветер на каде и странные бур-бур-бур машины, мимоходом поинтересовалась симптомами плохо накаченных или плохо привинченных колес. Папа сбледнул — оказывается, это бур-бур-бур бывает не только от ветра, так что волновалась я правильно. Надо было про них говорить, а не переспрашивать в восьмой раз про свист, признанный папой безопасным, потому как в холодное время года под машину ему лезть не хочется.
Как всегда новому я учусь либо очень медленно и лениво, откладывая на как можно дальше, либо с легкого дружеского а мне надо. Трепеща от ужаса, готовилась к долгому трудному пути по прямой, когда Паша спросил: подберешь меня у метро? Так в мой трудный прямой путь вкралась кривая матерная буква зю, с блеском выполненная.
Эста сегодня спрашивает: готова в Лиси летом ехать три часа? Говно вопрос, говорю я.
Кхм.