На холмы мы все-таки сходили.
Самое жуткое - идти по полю. За спиной — пустые, заброшенные дома, справа — лес, слева — опустевшая на ночь рембаза, впереди — темнота, посередине большое поле и посреди этого поля мы, два придурка в красивых юбках в пол, одна с керосиновой лампой, другая со свечным фонарем, трогательно держимся за ручки и сигналим: "Эй, монстры и маньяки! Мы тут!". В какой-то момент, ошалев от впечатлений, уже на краю поле, заметив падающую звезду, я вдруг осознала, что это, наверное, последний день моей жизни, там, за поворотом, точно спряталось чудовище; и я, конечно, могу развернуться и уйти, но... (подумала) если честно, я свою тогдашнюю логику не очень помню. Но мысль пойти домой была ненастоящей, так ты мечтаешь о теплой постели и чашке какао, когда идешь по холодной, продуваемой всеми ветрами улице, но смысла в этом особо нет, потому что тебе надо на работу.
Потом мы забрались на холм и смотрели на город с холма, поедая попкорн, потом немного побродили вокруг в поисках менее ветреного места и просто сидели, ждали времени, когда настанет пора идти обратно на взлетку. Ужасно мерзли, и репейник был везде. А небо было звездным, и тишина вокруг. Холм за нашими спинам прятал дома, которые начинались раньше, чем нам этого хотелось, а впереди было темное-темное поле, через которое мы шли, и далеко - узкая полоса огней города. А еще в холмах было спокойно и совсем-совсем не страшно.
В конце концов мы, конечно, ушли оттуда и встретили рассвет. Встречать рассвет было очень скучно, да еще и солнце вышло немого не там, где мы ожидали. Мы-то думали, что раз во время заката огромное солнце садилось прямо перед нами на том конце широкой прямой дороги, то во время рассвета оно точно также, большое и красивое, должно вылезть на другом конце. А оно взяло и взошло правее, спрятавшись за лесом.
В целом: положительно, одеться теплее и повторить, но рассвет встречать на холме. И все-таки убрести по ним вдаль.