Оська
Наиболее приемлемый вариант не единожды писанного рассказа, который, наверное, и не закончится.
Пока так.Я не помню ничего из своего прошлого. Просто однажды я обнаружила себя стоящей в парке под холодным осенним дождём, одетую в некогда уютный, но теперь мокрый насквозь халат. На ногах красовалось нечто, в далеком прошлом бывшее домашними тапками.
Так мы и познакомились.
Я подошла к первому попавшемуся человеку и сообщила ему, в чём дело. О, надо было видеть его лицо! Конечно же, сначала он мне не поверил. Ещё меньше доверия появилось, когда я доверительно сообщила, что не собираюсь ничего менять, ибо раз у меня был повод выскочить на улицу в столь неподобающем виде, то лучше мне оный повод не вспоминать. Слово за слово – мы разговорились. После короткого спора он дал мне имя, с которым я вполне могла смириться – своё я не помнила.
И уже третий день я живу у него. Потому что, как он сказал, нельзя бросать под дождём простуженную зверюшку. Я не против. Домашний зверёк, так домашний зверёк. Прыгаю ему на шею, когда он приходит с работы и сразу же бегу ставить чайник и разогревать ужин, им же самим приготовленный – у меня нет никаких способностей к кулинарии. По утрам встаю вместе с ним и наблюдаю, как он пьёт кофе, а потом снова ложусь спать. По вечерам слушаю, как прошёл его день, пытаюсь вспомнить, какие книги читала, какие фильмы смотрела – мне-то это не нужно, а он считает, что это необходимо. Вот и вспоминаю. Он готовит еду на завтра. Днём, когда его нет, я навожу в квартире легкий беспорядок и ухожу гулять, стараясь держаться подальше от запада города – чую, там мой прежний дом.
А вчера вообще история приключилась. Иду себе, никого не трогаю, и вдруг подбегает такой весь расфуфыренный типчик, кричит: "Светусик! Куда пропала?". Да чтоб я ещё хоть раз позволила себя так назвать... Светусик, тьфу. А он все кричит: "Эй, ты что, не узнаешь? Это же я! Костик! У нас свадьба через неделю!". Нет, ну вы представляете себе? Я аж остановилась. А он время не теряет, за руку цапает, тащит куда-то, в кафе усаживает, и всё соловьём заливается, что, мол, пропала я, и ведь даже не предупредила, а все так волнуются, так волнуются, и вообще, что я молчу? Ну, я и одарила его словом. Нецензурным.
Ух, как он затопал, запрыгал, закричал! "Ты, неверная! Кошка драная!Жена да убоится мужа своего!.." А муж пусть жену бережёт... как там? Как глаз, что ли?
Поговорили так, в общем. Потом он - Костик, кажется? - подуспокоился, отдышался. О погоде поговорили. То есть, он поговорил. Ну, мне это, в общем-то уже поднадоело, я ему и сказала, что, мол, прости соколик, но у меня амнезия - развод и девичья фамилия. Попрощалась и домой топаю. Быстро-быстро. А потом ещё по городу петляла - вдруг узнает, где мой дом? Бр-р-р. Не надо мне такого счастья из прошлого. И не из моего ведь даже прошлого, а из прошлого некой "Светуси".
Ну уж нет.
...
И вот это чудо влетает в дом. «Гера! – кричит. – Я нашёл твоих родителей!» И бумажку мне под нос суёт. С номером их телефона. Принюхиваюсь на всякий случай, но ничего особенного не замечаю. Тогда решаю попробовать на вкус, но он уже скачает по комнате вместе с этой бумажкой, а потом ещё и со мной. Вырываюсь, сажусь на диван и строго спрашиваю, в чём дело. Вскоре получаю ответ, что, мол, по телевизору меня показывали. Забыл, что ли? Ну да не важно. Напомню.
- А я не хочу.
Остановился наконец. Глазами хлопает.
- Но ведь…
- Не хочу.
- Но…
- Хорошо. Если я так тебе мешаю, я уйду.
Сел. Сидим. Жду, что ещё скажет. А смотрит-то эдак испуганно, будто ещё что натворил...
Натворил, конечно. Вон, в дверь трезвонят - небось за мной пришли. А у него глаза-то круглые, как две тарелки. Ну вот и придумывай теперь, как выкручиваться будешь.
Я забираюсь на подоконник с ногами, а мой заботливый хозяюшка тем временем идёт всё-таки дверь открывать. Ну и дурак. Утыкаюсь носом в стекло.
- Она здесь?
- Да, да, проходите... Ге... То есть, Светлана?
- Ну? - поворачиваюсь.
- Вот, - машет рукой. - Это твои мама и папа.
Женщина заплакала, руки ко мне тянет, а я ка-ак зашиплю на неё. Отдернула, смотрит зло несколько секунд, потом спохватывается, и жалбным таким голоском:
- Светуся... Деточка... Это же я... Твоя мама... Пойдёт домой, Светусик, а? Там Костенька... Ты же любишь Костеньку, да?
- Нет.
Отворачиваюсь.
- Света! - о, это уже папенька. - Кончай дурить! Не видишь, мать уже плачет, не ест совсем.
- Конечно, - киваю. - Кто же в чужой дом приходит и жрать сразу же.
- Гера! Это же твои родители! - не выдерживает.
- Че-его? Да я их первый раз в жизни вижу! И, надеюсь, что в последний.
- Ге... Света, пойди с ними. Может, всё вспомнишь, когда дома будешь.
- Я и так дома, - бурчу в стекло, оно запотевает. Рисую пальцем.
- Света, постыдилась бы! И так небось измучила молодого человека, пошли домой!
Поворачиваюсь. Эти, обрадованные, снова ко мне руки тянут. Смотрю в глаза чуду своему смятенному. Замирает, испуганный, но молчит.
Ну и ладно.
Спрыгиваю с подоконника, топаю в прихожую. "Маменька" с "папенькой" следом несутся, оболтус этот плетется сзади. Быстро хлопаю дверью. На секунду замираю, вслушиваясь в тишину в квартире, но времени нет, и я, не дожидаясь лифта, бегу вниз. Босиком - хорошо хоть в джинсах, а не в халате. А по снегу без обуви, между прочим, бегать полезно.
***
Далеко, конечно, не убежала - по льду да по снегу, сверху подтаявшему, а потом вновь замерзшему, покрывшемуся острой корочкой. Сижу на дереве, а эти трое вокруг носятся, и хорошо, что вверх посмотреть не догадываются. Бегают, кричат... А мне, между прочим, холодно. Потом, наконец, догадались - к метро пошли. Я слеза и, прихрамывая, тоже пошла. Куда-нибудь. Искать новый дом, раз из старого выгнали. И нового хозяина - только чтобы такого же смешного.
***
Потом меня, конечно, нашли. Мой хозяин, который меня приручил. Я тогда с температурой пряталась в каком-то подвале, или даже на чердаке - нет, до чердака я не добралась бы, высоко. Потом долго в больнице лежала с воспалением легких. Чудо это сначала глаза виновато прятало, потом успокоилось. И пошло все по прежнему:он работал, кормил меня и превращал в интеллигентного человека посредством книг и музыки, а я радовалась, когда он возвращался. И больше никакие гости из чужого прошлого нас не тревожили.
Дописала-таки. Но он мне все равно не нравится.
Пока так.Я не помню ничего из своего прошлого. Просто однажды я обнаружила себя стоящей в парке под холодным осенним дождём, одетую в некогда уютный, но теперь мокрый насквозь халат. На ногах красовалось нечто, в далеком прошлом бывшее домашними тапками.
Так мы и познакомились.
Я подошла к первому попавшемуся человеку и сообщила ему, в чём дело. О, надо было видеть его лицо! Конечно же, сначала он мне не поверил. Ещё меньше доверия появилось, когда я доверительно сообщила, что не собираюсь ничего менять, ибо раз у меня был повод выскочить на улицу в столь неподобающем виде, то лучше мне оный повод не вспоминать. Слово за слово – мы разговорились. После короткого спора он дал мне имя, с которым я вполне могла смириться – своё я не помнила.
И уже третий день я живу у него. Потому что, как он сказал, нельзя бросать под дождём простуженную зверюшку. Я не против. Домашний зверёк, так домашний зверёк. Прыгаю ему на шею, когда он приходит с работы и сразу же бегу ставить чайник и разогревать ужин, им же самим приготовленный – у меня нет никаких способностей к кулинарии. По утрам встаю вместе с ним и наблюдаю, как он пьёт кофе, а потом снова ложусь спать. По вечерам слушаю, как прошёл его день, пытаюсь вспомнить, какие книги читала, какие фильмы смотрела – мне-то это не нужно, а он считает, что это необходимо. Вот и вспоминаю. Он готовит еду на завтра. Днём, когда его нет, я навожу в квартире легкий беспорядок и ухожу гулять, стараясь держаться подальше от запада города – чую, там мой прежний дом.
А вчера вообще история приключилась. Иду себе, никого не трогаю, и вдруг подбегает такой весь расфуфыренный типчик, кричит: "Светусик! Куда пропала?". Да чтоб я ещё хоть раз позволила себя так назвать... Светусик, тьфу. А он все кричит: "Эй, ты что, не узнаешь? Это же я! Костик! У нас свадьба через неделю!". Нет, ну вы представляете себе? Я аж остановилась. А он время не теряет, за руку цапает, тащит куда-то, в кафе усаживает, и всё соловьём заливается, что, мол, пропала я, и ведь даже не предупредила, а все так волнуются, так волнуются, и вообще, что я молчу? Ну, я и одарила его словом. Нецензурным.
Ух, как он затопал, запрыгал, закричал! "Ты, неверная! Кошка драная!Жена да убоится мужа своего!.." А муж пусть жену бережёт... как там? Как глаз, что ли?
Поговорили так, в общем. Потом он - Костик, кажется? - подуспокоился, отдышался. О погоде поговорили. То есть, он поговорил. Ну, мне это, в общем-то уже поднадоело, я ему и сказала, что, мол, прости соколик, но у меня амнезия - развод и девичья фамилия. Попрощалась и домой топаю. Быстро-быстро. А потом ещё по городу петляла - вдруг узнает, где мой дом? Бр-р-р. Не надо мне такого счастья из прошлого. И не из моего ведь даже прошлого, а из прошлого некой "Светуси".
Ну уж нет.
...
И вот это чудо влетает в дом. «Гера! – кричит. – Я нашёл твоих родителей!» И бумажку мне под нос суёт. С номером их телефона. Принюхиваюсь на всякий случай, но ничего особенного не замечаю. Тогда решаю попробовать на вкус, но он уже скачает по комнате вместе с этой бумажкой, а потом ещё и со мной. Вырываюсь, сажусь на диван и строго спрашиваю, в чём дело. Вскоре получаю ответ, что, мол, по телевизору меня показывали. Забыл, что ли? Ну да не важно. Напомню.
- А я не хочу.
Остановился наконец. Глазами хлопает.
- Но ведь…
- Не хочу.
- Но…
- Хорошо. Если я так тебе мешаю, я уйду.
Сел. Сидим. Жду, что ещё скажет. А смотрит-то эдак испуганно, будто ещё что натворил...
Натворил, конечно. Вон, в дверь трезвонят - небось за мной пришли. А у него глаза-то круглые, как две тарелки. Ну вот и придумывай теперь, как выкручиваться будешь.
Я забираюсь на подоконник с ногами, а мой заботливый хозяюшка тем временем идёт всё-таки дверь открывать. Ну и дурак. Утыкаюсь носом в стекло.
- Она здесь?
- Да, да, проходите... Ге... То есть, Светлана?
- Ну? - поворачиваюсь.
- Вот, - машет рукой. - Это твои мама и папа.
Женщина заплакала, руки ко мне тянет, а я ка-ак зашиплю на неё. Отдернула, смотрит зло несколько секунд, потом спохватывается, и жалбным таким голоском:
- Светуся... Деточка... Это же я... Твоя мама... Пойдёт домой, Светусик, а? Там Костенька... Ты же любишь Костеньку, да?
- Нет.
Отворачиваюсь.
- Света! - о, это уже папенька. - Кончай дурить! Не видишь, мать уже плачет, не ест совсем.
- Конечно, - киваю. - Кто же в чужой дом приходит и жрать сразу же.
- Гера! Это же твои родители! - не выдерживает.
- Че-его? Да я их первый раз в жизни вижу! И, надеюсь, что в последний.
- Ге... Света, пойди с ними. Может, всё вспомнишь, когда дома будешь.
- Я и так дома, - бурчу в стекло, оно запотевает. Рисую пальцем.
- Света, постыдилась бы! И так небось измучила молодого человека, пошли домой!
Поворачиваюсь. Эти, обрадованные, снова ко мне руки тянут. Смотрю в глаза чуду своему смятенному. Замирает, испуганный, но молчит.
Ну и ладно.
Спрыгиваю с подоконника, топаю в прихожую. "Маменька" с "папенькой" следом несутся, оболтус этот плетется сзади. Быстро хлопаю дверью. На секунду замираю, вслушиваясь в тишину в квартире, но времени нет, и я, не дожидаясь лифта, бегу вниз. Босиком - хорошо хоть в джинсах, а не в халате. А по снегу без обуви, между прочим, бегать полезно.
***
Далеко, конечно, не убежала - по льду да по снегу, сверху подтаявшему, а потом вновь замерзшему, покрывшемуся острой корочкой. Сижу на дереве, а эти трое вокруг носятся, и хорошо, что вверх посмотреть не догадываются. Бегают, кричат... А мне, между прочим, холодно. Потом, наконец, догадались - к метро пошли. Я слеза и, прихрамывая, тоже пошла. Куда-нибудь. Искать новый дом, раз из старого выгнали. И нового хозяина - только чтобы такого же смешного.
***
Потом меня, конечно, нашли. Мой хозяин, который меня приручил. Я тогда с температурой пряталась в каком-то подвале, или даже на чердаке - нет, до чердака я не добралась бы, высоко. Потом долго в больнице лежала с воспалением легких. Чудо это сначала глаза виновато прятало, потом успокоилось. И пошло все по прежнему:он работал, кормил меня и превращал в интеллигентного человека посредством книг и музыки, а я радовалась, когда он возвращался. И больше никакие гости из чужого прошлого нас не тревожили.
Дописала-таки. Но он мне все равно не нравится.
@темы: Творение как смысл жизни
2. 
