Спокойствие и уверенность - это клево, особенно когда ты понимаешь, что они остались позади.
Здравствуй, паника! У нас с тобой сегодня тьма дел - завязать узелок на мосту, привязать ленту на удачу, запастись мулине и доделывать журавликов, осталось-то всего семь сотен.

@темы: 2011, лето

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Собраться с силами и мыслями и прожить как-нибудь еще два часа.

Потом можно будет спать.

Хорошая ночь.
Договорились встретиться в половину двенадцатого.
В половину одиннадцатого наткнулась в ГЭЗе на В. Тут же обнаружилось, что сестра приедет в одиннадцать. Еще через полчаса словили последнего участника. Единственного, кто пришел вовремя, а не раньше.
Моим первым предложением было пойти к Никольскому собору. Предложение отклонили, но как-то мы там все-таки оказались.) Это не я, честное слово!
В. потребовал, чтобы я повзрослела. Смотрела на него снизу вверх, улыбалась и старательно хлопала ресничками. Прокатило, как ни странно.
Потом были пои. Завораживающее зрелище. Сестра оттаскивала меня за шкирку. Ну, то есть, за рюкзак. Здесь меня накрыло первый раз.
Зачем-то ждали развода мостов. Не, ну почему бы не подождать на пару метров раньше, рядом с поями? Здесь меня накрыло второй раз, и я прекратила смотреть на руки прохожих и прекратила счет. Волна так знакомо толкнулась в борт катера, и проснулась извечная тоска по заливу. Но этим летом совсем никак. Даже на пару дней.
Улицы, кафе, улицы, метро, ждать полчаса, автобус, дом. Сонная сестра, которая то ли пытается проснуться, то ли пытается не заснуть, похожа на взъерошенного совенка в предрассветный час.
Успела проводить маму на работу.

@темы: 2011, лето, город

---

А в том, что было - травы по пояс,
А в том, что будет - так и подавно.
Уходит снова бездомный поезд
С вокзала с диким названьем "Главный".
И нету времени на прощанье,
И нет надежды дойти до сути.
Вы не вернетесь, не обещайте.
Я не забуду - не обессудьте.

Страницы кружит осенний ветер,
На нитке - сердце, как детский шарик.
Ну отчего всем друзьям на свете
Места обжитые жить мешают?..
Сорвется сердце, помчится следом,
Но так же тихо в усталом доме,
И паутинкой летает лето
Над слишком бабьей моей бедою.
Ну полно, хватит! О чем ты бредишь, -
Слова проносятся, как вагоны, -
Ведь ты когда-то сама уедешь,
И чье-то сердце рванет вдогонку.
На город спустятся тьма и пустошь,
И ты, в мельканье тревожных станций,
Рукой помашешь, грехи отпустишь,
Оставишь слезы тем, кто остался.

@темы: люди такие люди, 2011, ляляля, лето

---

Сосиска

Заросшая травой взлетка

Здесь мы гуляем

И еще раз

С кем

@темы: фото, 2011, лето

---

Внезапно подобрала первый куплет.
Обрадовалась, а потом поняла, что второй чуть-чуть другой и все надо подбирать заново.


Она жила на улице Маклина,
Она работала на фабрике Крупской,
Ее ни разу не видали заплаканной,
И только изредка обманчиво грустной.
Она читала Мураками и Фрая,
По крышам бегала за облаками,
Когда ее вынули из-под трамвая,
Седой гаишник развел руками.

Ее бы голосом петь джаз,
Ее устами да мед пить,
Ее глазами неотрывно смотреть и смотреть на нас.

Он шел по миру путями людей,
Писал на всех языках понемногу,
Знал имена всех ветров и дождей,
Что прочь уводят от родного порога.
Ему послушны были парус и пламя,
Чужие дети и жесткие диски.
Когда по нему приспустили знамя,
Кэп что-то тихо произнес по-английски.

Его бы голосом петь джаз,
Его устами да мед пить,
Его глазами неотрывно смотреть и смотреть на нас.

Они садятся рядом с нами в вагон,
У них в наушниках знакомые рифмы,
У них немного другой телефон,
У их берегов те же коварные рифы.
Они не смотрят налево на зебре
И улыбаются неосторожно.
А мы для того и явились на Землю
Чтобы сказать им, пока еще можно,

Их бы голосом да петь джаз,
А их устами бы да мед пить,
Их глазам неотрывно смотреть и смотреть на нас,
Ее сердцем жить.
Его сердцем жить.
Их сердцем жить.

@темы: 2011, ляляля, лето

---

Мне вот интересно, кто это всю ночь вокруг дома с газонокосилкой бродил?
Два часа ночи, засыпаю - косит. Утром просыпаюсь - косит. Сейчас отдыхает.

@темы: 2011, лето

---

К данной... сказке, гм?
К данному тексту я отношусь трепетно. Это первый рассказ, прочитанный мною в интернете... Два года назад я его нашла, потом он стерся вместе со всем остальным, что на компьютере было... А сейчас вдруг нашла.

Кусочек сердца

Она подошла неслышно, сзади, закрыла глаза ладонями. Он вздохнул, встал с кресла, взял её руки и обернулся. Что случилось, малыш? – спросил он нежно и грустно, как всегда зная ответ.

Я хочу есть – тихо сказала она, смотря ему в глаза и по-детски улыбаясь. Конечно, давай я потушу овощи, или сделаю салат. Или ты хочешь какой-нибудь суп? – сбивчиво забормотал он, все еще на что-то надеясь. Ты знаешь, чего я хочу, ласково произнесла она. Её влюбленные глаза не двигались, расширенные зрачки затягивали в себя, даже ладошки вспотели от волнения. Ну хорошо, вздохнул он, и они пошли на кухню. Она села рядом, достала сигареты и тихонько закурила, не сводя с него настороженного любящего взгляда. Она даже не моргала – все смотрела и смотрела, как он повязывает передник (с Бэмби; она подарила его ему после самого первого раза, а то он закапал любимые светлые джинсы), нарочито громко гремит кастрюлями и сковородками, мокро звенит вилками и ножами в раковине. В воздухе запахло средством для мытья посуды. Она поморщилась, и он включил вытяжку.

Как ты хочешь сегодня? – спросил он громко из-за шума вытяжки. Её лицо осветилось улыбкой, которую он так любил - пока её не стало вызывать только одно. Теперь он её боялся и старался не смотреть. Наверное, с картофельным пюре и грибами, медленно сказала она. Потом, подумав, добавила – ты только не обижайся. И затянулась сигаретой. Не буду, сказал он. – Но, может, все-таки не сегодня? Давай хотя бы через пару дней, а? Ведь так мало осталось…а пюре с грибами я тебе и так сделаю. Вкусное.

Она непонимающе посмотрела на него.
Да нет, ничего, вздохнул он. И стал чистить картошку.
Пока жарились грибы, он готовил соус и салат. Он мог сделать все быстрее, но старался оттянуть самое последнее, то, что ей было от него нужно. Руки делали все сами, он ни о чем не думал. Просто тщательно нарезал огурцы и помидоры, смешивал грибы с луком, помешивал пюре деревянной ложкой. Он ни разу не обернулся, но знал, что она курит и следит за каждым его движением. И болтает ногами.

Огромное фарфоровое блюдо (он всегда удивлялся, как в неё, такую худенькую и маленькую, столько влезает) постепенно заполнялось океаном желтого пюре, на котором чернели горы из грибов и салата. Я как бог из каких-нибудь чукотских мифов, хмыкнул он про себя, забывшись. Какая-нибудь Великая Утка или Морж-Отец. Ну или…И осекся, вспомнив, что ему сейчас надо будет сделать.
Наконец, он напустил на свой мирок дождь из кинзы и петрушки.

Придирчиво посмотрел, нет, вроде бы все. Что ж, пора.
Он достал из ящика стола огромный зазубренный нож. Какая прелесть, захлопала она в ладоши, увидев его когда-то на витрине. ДЛЯ-О-МА-РО-В – по слогам прочитала она и улыбнулась - это мой подарок тебе на все дни рождения, которые я пропустила из-за того, что мы не были знакомы…мой крабик. И мило хихикнула. Он впервые воспользовался им тем же вечером. Удобно – заботливо спросила она. Ещё бы, натянул он резиновую улыбку под мертвые глаза, совсем другое дело. Вот что значит техника. Она поцеловала его в губы, и они занялись любовью прямо на столе. Да…тогда они ещё трахались, с грустью вспомнил он. А теперь ей от меня нужно только одно. Ладно, неважно. Раньше начну, быстрее кончится.

Он снял майку и аккуратно сложил её на стуле. На столе уже стоял маленький тазик; он склонился над ним и приставил кончик ножа к одному из бесчисленных шрамов на груди. Резко выдохнул и с силой надавил. Сзади сдавленно ойкнули – она никак не могла привыкнуть. Тело как будто плюнуло кровью, она хлюпнула об дно тазика одним комком, за которым сразу зажурчали тугие струйки; с таким же звуком бабушка выдавливала молоко из коровы в ведро, когда он был маленьким и жил в деревне. Он улыбнулся, вспомнив вкус парного молока, и тут же почувствовал солёный едкий запах собственной крови. Его чуть не стошнило; он побледнел и зацепил зазубринами ребра. Действуя лезвием как рычагом, он расширил дыру в груди достаточно, чтобы залезть туда рукой и вытащить сердце.
То есть то, что от него осталось.

Неуклюжий бесформенный обрубок оказался совсем маленьким. Этот кусочек его души бился абсолютно бесшумно, и ему показалось, что у него на руке сидит маленькая морская свинка, испуганная, с черными глазками-бусинками, и дрожит, дрожит, дрожит…Он снова вздохнул, ощущая вспотевшей спиной жадный и любящий взгляд.

Пожалуй, тут только на два раза и осталось, думал он, взвешивая на ладони когда-то большое сердце – как обычный шмат мокрого мяса. Потом – была не была – положил его на деревянную доску, где уверенно разрезал на два куска, один чуть больше другого. Тот, что поменьше, он осторожно положил обратно в дыру между ребрами. Грудь захлопнулась как устрица, втягивая боль обратно в себя.
Она беззвучно поднялась и тронула его за плечо. Он медленно повернулся, и она нежно слизала кровь, оставшуюся на коже и ноже. Как пенки, которые я выпрашивал, когда мама делала варенье – против воли улыбнулся он, и она ответила ему любящей улыбкой, от которой он не успел отвернуться.

С каким-то злым остервенением он начал нарезать оставшийся кусок на тонкие полоски, глубоко вдавливая нож в дерево. Потом положил их на край блюда и поставил все это на стол перед ней. Ешь, а то остынет – строго сказал он. Хорошо, любимый, ответила она и изящно взяла вилку.

Он сидел напротив и смотрел, как она ест.
Вкусно? - спросил он, когда блюдо снова стало белым. Ещё бы, облизнулась она и посмотрела на него голодными глазами. Только мало – и вытерла салфеткой струйку крови из уголка рта. Солнце, но ведь почти ничего и не осталось, терпеливо проговорил он. Я знаю, жалобно протянула она. Но, может, ещё хоть кусочек? Пожалуйста…очень-очень хочется. Он вздохнул. Там на один раз и осталось, любимая. На последний, понимаешь? Ага, грустно вздохнула она. Так мало…жаль, у тебя такое вкусное сердце. Самое-самое вкусное. Ты самый лучший. Я так тебя люблю.
Я тоже тебя люблю. Можно твою сигарету?
Они с ментолом.
Да какая разница.

Он вышел на балкон и затянулся холодным ментоловым дымом. Ну вот почти и все, сказал он засыпающему Городу. Ты извини, но осталось только на раз. Ну, может, на два. И все – как мне жить без сердца? Так что я скоро уйду…ты тут не скучай без меня, ладно? И позаботься о ней, хорошо? Она же не виновата, она хочет как лучше. И я ведь её люблю…

Он затянулся ещё раз и подумал, как хорошо, что это не последняя сигарета. Я бы тогда стоял, пытался ей насладиться как-то особому, думал о чем-то грустном. Пафосно так, сентиментально. А сейчас я просто курю, потому что впереди есть ещё немного жизни, немного времени, которое можно тратить. Хотя бы на то, чтобы просто курить.

Он бросил окурок, и тот маленькой звездочкой полетел с балкона. В этот момент что-то острое ударило его под лопатку. Резкая боль парализовала его тело, он не мог пошевелиться, а острые птичьи когти сжали его сердце и выдрали наружу. Он согнулся от боли, и что-то сильно толкнуло его через стекло, вниз, к Городу, на холодную улицу. В полете он перевернулся на спину и увидел, что она держит в руке последний кусок его сердца. Она улыбнулась ему самой красивой и самой любящей из улыбок.

Он упал на промерзший асфальт и битое стекло. Дыра в спине точно накрыла недокуренный им бычок, и тот сжигал живое мясо. Все его кости были переломаны, гниющая боль пульсировала во всем теле, он не мог пошевелиться – но он был жив, пока живо было сердце. Я люблю тебя, прошептал он, глядя на единственный огонек высоко вверху – окно кухни. Доедай, и я, наконец, высплюсь, подумал он, коченея от холода. Но время шло, свет в окне погас, а он все дышал и дышал, и его волосы покрывались инеем.. Наверное, ты оставила немного на потом, любимая. Глупая…я бы и так отдал тебе все до конца, неужели ты не поняла, любимая? Просто я не хотел, чтобы у тебя заболел животик…только и всего. А ты меня опять не поняла, думал он, и корчился от холода, и сгорал от боли в переломанных костях, и шептал вверх – любимая, любимая, люблю тебя…

Последний кусочек сердца она съела на завтрак. Он умер с открытыми глазами, улыбаясь, и его улыбка немного растопила холодное февральское небо.

запись создана: 24.11.2008 в 23:59

@темы: 2008, любимым, осень, сказка на ночь

---

Счастливый обладатель двух нетбуков.

@темы: 2011, лето

---

...а теперь мама проснулась и говорит:
жалко нетбук отправлять! И вообще, может, дяденька его откажется везти - вечером позвонит.
Поэтому не едь на дачу, вдруг все-таки поедем покупать, надо будешь еще скайп на него установить.

Теперь снова с мааленькой флешкой на две гига перекидывать на нет с компьютера все то, что я успела удалить. А успела я, в общем-то, почти все.
Подожду вечера - вдруг мама опять передумает и снова придется все удалять.

@темы: 2011, лето

---

В час ночи обнаружила, что мама тоже не спит.
Решили, что мне надо съездить на дачу.
Упаковать нетбук - прощай, моя радость, я надеюсь, что ты не перегреешься в Судане, при сорока-то градусах. Написать папе записку, как с нетбуком обращаться. Еще больше я надеюсь на то, что дяденька откажется его с собой брать
Собрать как можно больше старых конспектов, пару книг. Конспекты - на журавликов, книги читать. Нитки - вдруг все-таки получится феньки плести? Любимый чай с можжевельником. Что еще для счастья надо?
Вернусь в четверг. Наверное.

@темы: 2011, лето

---

У... У меня куда-то делась лента избранного.
Вот она была - а вот ее и нет.

@темы: 2011, лето

---

Сегодня я больше ничего делать не буду.
Буду бездельничать. Смотреть фильмы и складывать журавликов. Ничего нужного и полезного.
Так, чтобы завтра от этого безделья на стены лезть (смотрит на часы) ну или просто заскучать.

С завтрашнего дня меня можно видеть. Я целой толпе обещала Пушкин... а, не, завтра дождь. Далеко ехать.
Там видно будет.

@темы: 2011, лето

---

@темы: 2011, лето

---

Очень клево читать статью про английский романтизм на примере Гете.
Или это я что-то не понимаю?

@темы: 2011, лето

---

Одна фенька умирает, день-два - и все.
Еще две потихоньку готовятся последовать ее примеру.
Самая-самая первая фенька уже несколько лет дышит на ладан. Но - дышит. И сдаваться не собирается.

Впрочем, у первых трех есть пары, тоже уже несколько потрепанные, но пока готовые бороться за существование.
А вот то, что уже довольно давно нет одной фенечки, печалит. Еще больше печалит то, что человек наотрез отказался плести замену. В пучину отчаяния повергает тот факт, что отпускать меня человек не собирается. Причем, вроде как, искренне.

На пальцах уже давно зажили все мозоли. В рюкзаке которые месяц валяется недоплетеная фенечка. Смотрю с тоской, но в руки не идет.

А в остальном все хорошо.

@темы: 2011, лето

---

Посоветуйте мне музыки.
Русскоязычной или инструменталов. Лучше русскоязычной.

@темы: Брысь

---

05.06.2011 в 18:33

Пишет  Вальс ночного города:

Понравилось
Предсмертные слова знаменитых людей. Взято отсюда:
Интересно и... тематично.

Читать дальше

Императрица Елизавета Петровна крайне удивила лекарей, когда за полминуты до смерти поднялась на подушках и, как всегда, грозно, спросила: "Я что, все еще жива?!". Но, не успели врачи испугаться, как все исправилось само собой.

Граф Толстой последнее, что произнес на смертном одре: "Мне бы цыган услышать - и ничего больше не надо!"

Композитор Эдвард Григ: "Ну что ж, если это неизбежно...".

Павлов: "Академик Павлов занят. Он умирает".

Знаменитый натуралист Ласепед отдал распоряжение сыну: "Шарль, напиши крупными буквами слово КОНЕЦ в конце моей рукописи".

Физик Гей-Люссак: "Жаль уходить в такой интересный момент"

Дочь Людовика XV Луиза: "Галопом в небеса! Галопом в небеса!"

Писательница Гертруда Стайн: "В чем вопрос? В чем вопрос? Если нет вопроса, то нет и ответа"

Виктор Гюго: "Я вижу черный свет...".

Юджин О`Нейл, писатель: "Я так и знал! Я так и знал! Родился в отеле и... черт побери... умираю в отеле".

Единственное, что успел сказать перед смертью Генри VIII: "Монахи... монахи... монахи". В последний день жизни его мучили галлюцинации. Но наследники Генри на всякий случай устроили гонения на все доступные монастыри, подозревая, что короля отравил кто-то из священников.

Джордж Байрон: "Ну, я пошел спать".

Людовик XIV кричал на домочадцев: "Чего вы ревете? Думали, я бессмертен?"

Отец диалектики Фридрих Гегель: "Только один человек меня понимал на протяжении всей жизни... А в сущности... и он меня не понимал!".

Вацлав Нижинский, Анатоль Франс, Гарибальди перед смертью прошептали одно и то же слово: "Мама!".

"Подождите минуточку". Это сказал Папа Римский Александр VI. Все так и сделали, но, увы – ничего не получилось, папа все-таки скончался.

Еврипид, который, по слухам, был просто в ужасе от близкой кончины, на вопрос, чего может бояться в смерти такой великий философ, ответил: "Того, что я ничего не знаю".

Умирая, Бальзак вспоминал одного из персонажей своих рассказов, опытного врача Бианшона: "Он бы меня спас...".

Петр Ильич Чайковский: "Надежда!.. Надежда! Надежда!.. Проклятая!"

Михаил Романов перед казнью отдал палачам свои сапоги: "Пользуйтесь, ребята, все-таки царские".

Шпионка-танцовщица Мата Хари послала целящимся в нее солдатам воздушный поцелуй: "Я готова, мальчики".

Философ Иммануил Кант произнес перед самой смертью всего одно слово: "Достаточно".

Один из братьев-кинематографистов, 92-летний О. Люмьер: "Моя пленка кончается".

Ибсен, пролежав несколько лет в немом параличе, привстав, сказал: "Напротив!" - и умер.

Надежда Мандельштам - своей сиделке: "Да ты не бойся".

Сомерсет Моэм: "Умирать - скучное занятие. Никогда этим не занимайтесь!"

Генрих Гейне: "Господь меня простит! Это его работа".

Иван Сергеевич Тургенев на смертном одре изрек странное: "Прощайте, мои милые, мои белесоватые...".

Поэт Феликс Арвер, услышав, что санитарка говорит кому-то: "Это в конце коЛидора", простонал из последних сил: "Не коЛидора, а коРидора" и умер.

Художник Антуан Ватто: "Уберите от меня этот крест! Как можно было так плохо изобразить Христа!"

Оскар Уайльд, умиравший в гостиничном номере, оглядел угасающим взором безвкусные обои на стенах и вздохнул: "Они меня убивают. Кому-то из нас придется уйти". Ушел он. Обои остались.

А вот последние слова Эйнштейна канули в Лету - сиделка не знала немецкого...

@темы: mrr

---

А хотя чего это я. Нафига мне ноты? К летнему списку: подобрать несколько мелодий на свирели. Сумела же я в десять лет сыграть мелодию из "Сейлормун", почему бы не не попробовать сейчас?
Например...
Кроме "Королевны" Мельницы ничего в голову не лезет.
Ладно, зато ее мне на все лето хватит.
О, Канцлера еще можно. Или.. (полезла в папку) О, черт, сколько у меня музыки.

@темы: Творение как смысл жизни

---

Конечно, жить в центре горда - это круто. А зимой так вообще.

Зато я просыпаюсь и в ужасе подскакиваю - проспала! - потому что на улице птицы орут так, как будто уже не меньше одиннадцати.
Но, на самом деле, днем их слышно меньше. Может, щебечут они все также, но у детей это получается значительно громче.
Да, летом у меня под окном не шумят машины - о том, что это такое, я узнала, только когда ночевала у сестры. Всю ночь шумели. Потом, конечно, привыкаешь. Но к детям привыкать как-то... приятнее.
И обязательно кто-нибудь кричит: "Мама-а! Ма-а-ма! МАМА!!!" или наоборот, мама из окна: "Иди домой! - Ну еще чуть-чуть! - Обедать пора! - Ну полчасика! - Пообедаешь - снова пойдешь! - Ну мааам..."
И поле. Там можно в траве валяться! Вчера ходила - до пояса. Присела тихонько - и собака меня не нашла. Бегал вокруг, дурашка.
Можно, например, взять нетбук и пойти туда готовиться. Вот прям в траве.

Да, на самом деле этот пост пишется только для того, чтобы не готовиться. Да.
(печальный вздох)

@темы: Дом